Поезд пошел под откос

Белоруссия, 1942 год. В дом путевого обходчика Сущени (Свирский) приходят двое; все, кроме маленького ребенка, понимают зачем. Накануне на базарной площади немцы повесили деревенских, пустивших под откос состав, а Сущеню отпустили — значит, он изменник, выдал товарищей, и партизанам придется его расстрелять. Здоровенный мужик, не пытаясь спастись и оправдаться, уходит под конвоем в туман — никто все равно не поверит, что он невиновен.

Второй игровой фильм документалиста Лозницы («Блокада», «Счастье мое») и оператора Олега Муту («4 месяца, 3 недели и 2 дня», «За холмами») — экранизация одноименной повести Василя Быкова, сделанная довольно близко к тексту, включая слишком литературные для обиходной речи диалоги. Режиссер — последовательный ревизионист, в своих интервью он убедительно доказывает, что события Великой Отечественной войны подлежат переосмыслению и демифологизации. От него заранее ждали фильма, развенчивающего общие представления об однозначном героизме советского народа. Как минимум столь же яркого, энергичного и спорного, как «Счастье мое», в котором российская история и современность представлены как бесконечная, животная война всех против всех. Вместо этого сначала в конкурсе Каннского фестиваля, а теперь и в прокате появилась экзистенциальная драма, которую удобнее просто изъять из контекста военного кино, чтобы не потонуть в набивших оскомину аналогиях из настоящего и прошлого отечественного кинематографа. Фамилия быковского героя неслучайна: Сущеня — это неприкрытая человеческая сущность в лесу античеловеческих обстоятельств. Война — просто отрезок времени, когда убийство становится легитимным, а сопротивление череде случайностей — невозможным. Все персонажи здесь как будто ведут посмертное существование, в них нет страсти (если не считать влюбленности партизана Быкова, бывшего шофера, в свой автомобиль — но и она остается в прошлом, во флешбэках). Ими сложно увлечься. Люди и идеи здесь растворены в тумане, и требуется специальное усилие для того, чтобы разглядеть за деревьями суть — легкое дребезжание человеческого, зажатого в тисках Истории.

Dead Space 2

Начало

Глава 1

Тут нам дают небольшую передышку, мы можем сохраниться и продолжить брести по коридорам. Двух солдат можно не пугаться, они, как только нас увидят, сразу попадут на ужин к «некру». Идем по коридорам, пока не встретим мужчину, занимающегося резьбой по стеклу. Не пугайтесь, он свой человек — поделится аптечкой и фонариком. Говорим спасибо, смотрим, как тот себя убивает, идем дальше. Тут с нами связывается Диана и собирается нам помочь. Вызываем лифт и следуем, куда она нам скажет. Путь можно увидеть, нажав (B) (переключая стрелки вверх-вниз, можно задать любое направление). В помещениях темно — пользуемся фонариком. Открываем люк и пролезаем в вентиляцию, чуть позже вываливаемся в операционной. Отрываем щиток у устройства и достаем оттуда «Кинезисный захват». С помощью него подхватываем «копье» возле трупа и разбиваем им стекло. В двух заинтересовавшихся зараженных запускаем те же «копья», после идем к лифту. Этажом выше нас снова встретят некроморфы. Разбиваем подставку для предметов и палками от нее пронзаем врагов. Чуть далее нас научат давить ногой ящики и трупы, а рядом валяется как раз и то и другое. Практикуемся и двигаем дальше. Трупу в коляске сносим голову, т.к. это сказано в обучении. В палате можно обнаружить прикованного мужчину, его уже бить не надо, а желательно освободить. Но мы это все равно не успеем, его убьет пришедший из ниоткуда «расчленитель». Зато у нас появляется наше первое оружие. Патронов мало, поэтому лучше пустить пару зарядов в лоб врагу. Так же поступаем с прикованным к кровати другим «некром» (кстати, нажимая пробел во время прицеливания, можно сменить прицельную сетку данного оружия). Также не забываем открывать ящики на стенках — в них лежат кредиты, патроны и другие полезные вещи. Сохраняемся и заходим в зал ожидания. Аквариум не сломать, не пытайтесь. Смотрим направление и идем по коридору, где отстреливаем новых тварей. В комнате можно услышать переговоры солдат, где мы понимаем, что лучше врагам стрелять по конечностям, чем в мозг. Идем дальше и встречаем пациента, которого мы могли видеть чуть раньше по телевизору. Это Стросс. Бежим за ним и понимаем, что попали в ловушку. Дверь закрылась прямо перед нашим носом, а еще эти некроморфы лезут со всех сторон. Прижимаемся к стенке и отбиваемся. Позже уже окончательно мертвых врагов можно допинать, в их карманах всегда найдется что-нибудь полезное. Заходим в администраторскую. За углом, на месте управления, кстати, завалялся наш первый силовой узел. Они нужны для открытия тайных комнат, апгрейда костюма, оружия и т.д.

В помещении сортировки нам нужно взломать «стазис». Делаем это, как сказано в подсказке, после чего сразу же замедляем стазисом появившегося некроморфа. Когда тот замедлится — расчленяем его. Подходим к аварийному управлению створа, открываем дверь и тут же ее «замораживаем» стазисом, чтоб быстро проскочить пока она не закрылась. Далее нам по пути попадутся «кислотники». Они так и зовутся, потому что плюются кислотой. Недолго думая, убиваем некроморфов и садимся в лифт, где передаем привет Николь.

Этажом выше в комнате что-то взрывается, и образуется большая дыра в стене, куда все засасывает. Стреляем в красный треугольник чуть выше, чтоб все загерметизировать. В следующем помещении валяется труп, постреляйте по нему сперва, вдруг он живой. Тут же можно и отовариться, купив себе, наконец, нормальный костюм вместо забрызганной кровью смирительной рубашки. Пройдя открытый космос, попадаем в зал ожидания прилета. Подходим к разбитому кораблю и замечаем сюрприз в виде «брута». Замораживаем его стазисом и стреляем в желтую органическую плоть на его руках, пока те не отвалятся. Выслушав Диану, направляемся к вентиляции, щит которой снимаем кинезисом.

Глава 2

Затарившись в магазине и улучшив свой костюм (или оружие, тут уж на свое усмотрение), попадаем в апартаменты, где садимся в лифт. На другой стороне здания встречает старого знакомого Стросса. Не переговорив с ним как следует, бежим дальше. Когда исчезнет подача света, становимся спиной к двери и отстреливаемся, иногда пользуясь стазисом. Заходим в лифт. Из разговора с Дианой мы понимаем, что новая зараза пошла от нового Обелиска, который создал некий Тейдманн. С ним-то нам и надо будет иметь дело.

Следуя дальше, среди тишины можно будет услышать противный крик. Знакомьтесь, это «подрывник». Стрелять ему нужно в желтый кокон на руке, пока он не подобрался слишком близко к вам, иначе вас может задеть взрывом. Чуть далее у Айзека начнется новый приступ, вызванный старым Обелиском. Передвигаемся немного вперед, снова передаем привет Николь и понимаем, что мы притопали в метро. В вагоне можно увидеть «инфекатора», который оживляет мертвые тела. Не даем ему это делать с остальными трупами, иначе попросту на всех не хватит патронов.

Заходим в вагон, доходим до конца и взламываем панель. Поезд трогается, а мы идем обратно вперед, убивая некроморфов. Заметив, что нам надо на другой вагон, прыгаем и летим к нему, маневрируя от летящего хлама. Но радоваться не стоит, поезд пойдет под откос и мы, пробороздив на заднице три вагона, вылетим из поезда, как пробка из бутылки, и повиснем вверх ногами. Именно в таком положении и придется вести бой. «Броневику», немного опоздавшему, стреляем в руки, чтоб тот до нас не дотянулся.

Глава 3

Идем вверх по лестницам, где встречаем некроморфов отряда школьников. Их тактика: напасть толпой и загрызть, так что будьте бдительны и к встрече с ними запасайтесь патронами.

Следуем направлению — чиним питание для лифта. Поднимаемся на нем на следующий этаж, где в ходе стрельбы откроется аварийная дверь в открытый космос. Стреляем в красный треугольник над дверью, пока нас не засосало туда. Далее по вентиляции пролазим непонятно куда. Там на столе возле трупа можно увидеть видеодневник этого самого трупа. Он нам объясняет, что не обязательно тратить патроны, когда можно с помощью кинезиса кидаться лезвиями и подбирать их обратно. Так и поступаем.

Заходим в диспетчерскую, где можем сохранится и улучшить что-нибудь на верстаке. Там же отключаем пресс и идем в «мусорную». В полной невесомости отпрыгиваем от земли (Alt) и перелетаем яму. Активируем вентилятор, который пригонит новую партию мусора (кстати, среди мусора могут оказаться патроны). Летим туда, используя ускорение. Возле самого вентилятора сворачиваем направо и заходим внутрь. Бродя в темноте, находим батарею, вывалившуюся из ячейки. С помощью кинезиса вставляем ее обратно и залазим в лифт.

Заходим в комнату, из которой доносится мелодия. Привет, Николь. Идем далее к лифту, который привезет нас в зал Обелиска. Сейчас предстоит небольшая потасовка. «Инфектора» лучше как всегда убить самым первым, пока он не успел заразить другие трупы. Места для маневров много, поэтому не стоим на месте, а активно упражняемся в беге. После заходим в расписные двери, слушаем экспонаты, бросаем это скучное дело и идем дальше, где нас замечают солдаты Тейдманна. Пока не кончился кислород, бежим в Церковь Юнитологии, где нам нужно будет встретиться с Дианой.

Глава 4

Перед тем как идти далее по заданию, можно навестить сувенирную лавку, что находится слева. Там можно найти патроны, пару узлов, магазин и верстак. Когда все сделано, идем уже в правую дверь. Когда дойдете до грузового лифта, приготовьтесь к еще одной битве с «инфекторами» и простыми некроморфами.

Поднимаемся в зал. Стекло руками не трогаем. Нам нужно попасть в дверь, к которой не поступает питание. Заходим в соседнее помещение, достаем батарею из устройства, что находится у кресла с трупом, и вставляем ее в щит подачи питания, предварительно отодрав дверку с помощью кинезиса. В дверь, получившую подачу питания, просто так не проскочить, нужно применить стазис. Залазим в вентиляцию, на выходе из которой боремся с опасным шприцом посредством частого нажимания на (E).

Выходим в помещение со статуями, садимся в грузовой лифт и спускаемся вниз. Когда подойдем к выходу — дверь кто-то сломает с другой стороны. Пока Диана ищет для нас другой путь, стоим и отбиваемся от «бегунов». Они быстрые и к тому же трусливые, т.к. постоянно пробуют зайти сзади и чуть что сразу убегают. Лучше просто выждать, когда они пойдут в лобовую атаку и прикончить лезвиями, пользуясь кинезисом.

Следуя по новому пути, попадаем на место памяти погибших. Разбираемся с вандалами-некроморфами и спускаемся вниз к «морозной свежести».

Глава 5

Мы попали в непонятные морозильные камеры. Следуем по коридорам и вследствие нового приступа Айзека понимаем, что это морг. Проходим одно помещение за другим, иногда пугаясь выскакивающих из камер некроморфов. Далее нам нужно подняться наверх, но отключить гравитационное поле не получится. Поэтому на грузовом лифте спускаемся вниз и взламываем управление для механического шара. Вверху опустятся два магнитных держателя, с помощью которых надо задержать самое верхнее кольцо конструкции с обеих сторон. Сначала с помощью стазиса замедляем конструкцию и с помощью кинезиса опускаем два магнитных держателя с боков. Подзарядить стазис можно прямо здесь же, возле специального терминала. После с двумя такими же кольцами поступаем так же. Когда механизм будет полностью отключен — отключится и гравитация. Взмываем в воздух и летим под потолок, аккуратно пролетая лопасти, предварительно замедлив их. Вверху в открывающуюся дыру пролетаем, используя ускорение. Включаем гравитацию и идем дальше. По пути желательно заглянуть в магазин, там новое поступление брони и оружия. Напротив верстака с помощью кинезиса отодвигаем ящики, чтоб пройти дальше и сохраниться.

Ползем по вентиляции и, проломив дно своим телом, с грохотом сваливаемся вниз. Приходим в себя в каких-то складских помещениях, где очень темно. Бредем, подсвечивая дорогу фонариком. Врагов будет мало, поэтому не замедливаясь выползаем в свет.

На выходе ждет сюрприз в виде огромного «брута». Прицеливаемся и стреляем ему в уязвимую желтую плоть. После ему на замену придут другие «некры». Идем по заданному направлению. На лифте с сюрпризом поднимаемся на верхний уровень церкви, где нас будет ждать Диана возле челнока.

Оказавшись на месте, мы понимаем, что Диана из Юнитологии предала нас. Но ее счастье не будет долгим — через пару мгновений прилетит солдат Тейдманна в голубом вертолете и всем бесплатно покажет кино. Чтоб не улететь в космос от радости, жмем (E) и прыгаем в дыру пола. Там для нас заготовлен еще один сюрприз в виде огромного некроморфа. Стреляем ему в руку в желтую плоть до тех пор, пока рука не отвалится. Когда тот нас выкинет, не стоим на месте, а разворачиваемся и, открыв дверь кинезисом, быстро выбегаем из помещения. После небольшой заварушки мы окажемся в открытом космосе, где нужно будет пострелять по баллонам с газом, чтоб добить огромного «некра».

Глава 6

Продвигаемся по жилым помещениям. В комнаты желательно заглядывать, т.к. там могут оказаться потерянные кем-то кредиты. Поднимаемся на уже знакомую нам площадь, где встретим «толстяка». Самое главное — не стрелять ему в живот, т.к. оттуда полезут мелкие твари, которые постоянно цепляются на спину. Также чуть далее можно увидеть мерзкие гнойники, которые постоянно находятся на одном и том же месте и выплевывают разрывные бомбы. Лучше расстреливать их на расстоянии или «замораживать» стазисом.

В следующем помещении нужно погасить пламя, отключив подачу кислорода. Для этого нужно вытащить три батареи. Две из них находятся в самом внизу, друг напротив друга. За третьей же придется взлететь под самый потолок. Когда пламя погаснет, идем вперед, захватив с собой батарею, чтоб активировать лифт. Поднявшись, выбиваем панель и заходим на склады, где встретим старых знакомых «бегунов», которые, прежде чем напасть, оббегут вокруг вас целую марафонскую дистанцию. Уничтожаем их, взламываем панель и поднимаемся наверх. Там мы познакомимся с симпатичной девушкой по имени Элли, которая дружить с нами не особо захочет и, не дав номер своего телефона, быстро уедет прочь на лифте.

Заходим в детский сектор, где увидим, правильно, некроморфов-детей. При близком контакте они имеют привычку взрываться, поэтому стреляем в них издали. Ради экономии боеприпасов можно дождаться, пока они соберутся в одну кучу и стрельнуть в одного из них.

Выходим в актовый зал, взламываем панель и сражаемся с защитниками зала. Чуть далее снова видим галлюцинацию с Николь, после чего идем в лифт, где по видеосообщению видим, что та наша новая знакомая Элли нашла Стросса, которого мы уже замучались искать. На выходе из лифта как раз встретим эту парочку. В тот же миг с нами свяжется сам Тейдманн и скажет, что не желает нас отпускать живыми. Тут, как назло, набегут некроморфы на наших друзей, а нам так вообще подсунут «броневика», стрелять которому следует в желтые места у плечей и задних ног. Когда все успокоится, разделяемся и идем к грузовому лифту.

Глава 7

У нужного нам лифта слетела стыковочная капсула, нам надо ее починить. Выходим в невесомость и спускаемся вниз. Найдя капсулу (если сложности с поиском, то не забываем нажимать (B)), стреляем в красные вентили под ней, чтоб та поднялась вверх. Лифт починен, возвращаемся к нему. Гостей, которые будут лезть, — отстреливаем. По прибытии нам нужно пройти в дверь, которая использует распознавание лиц. Нас, конечно, просто так не пустят. Идем в соседнюю комнату, с помощью кинезиса подхватываем труп и подносим к двери. Вуаля, проход открыт. Желтые лазерные лучи пробиваем бочками с помощью все того же кинезиса.

Выйдя в зал, стараемся не быть рядом с окном, иначе во время взрыва мы не успеем закрыть его. Взламываем панель грузового лифта и садимся в него. Хлам, заграждающий нам путь, убираем с помощью кинезиса. В зале включаем подачу кислорода, взломав очередную панель. Сейчас нужно сломать 5 генераторов, которые закрылись кругообразной дверью. Чтобы ее открыть, требуется сползать в левую и правую комнаты. С помощью регулятора выбираем комнату и по вентиляции попадаем в нее. Достаем четыре батареи и вставляем их в специальную панель, которой этих батарей как раз не хватает. Вставлять нужно так, чтоб они загорались зеленым цветом. После появится панель, где отключаем защиту прохода. Вылазим обратно, перенаправляем вентиляционный путь уже в другую комнату и повторяем операцию. Заходим в открывшееся помещение, ломаем 5 генераторов и готовимся к выходу в открытый космос. Там нам нужно направить 3 солнечные батареи к другой такой же батарее. Одна уже повернута как надо, используем ее в качестве примера для поворачивания других. Если не хватает кислорода, спускаемся вниз и восполняем запас у терминала. Когда придет очередь третьей батареи, нам будут докучать летающие подрывные «некры». Опускаем камеру чуть ниже и уничтожаем источник заразы, после чего не спеша поворачиваем последнюю батарею. Когда все налажено, летим обратно, садимся в кресло катапультирования и, облетая обломки зданий, отправляемся обратно вниз, в город. Пока открываются ворота — отстреливаемся от «зараженных».

• 1
• 2
• 3
• 4
• » .
• 114

Александр Александрович Фадеев

Последний из удэге

Весной 1919 года, в самый разгар партизанского движения на Дальнем Востоке, Филипп Мартемьянов, забойщик Сучанских угольных копей, и Сережа Костенецкий, сын врача из села Скобеевки, пошли по деревням и по стойбищам проводить выборы на областной повстанческий съезд.

Больше месяца бродили они по синеющим тропам, по немым таежным проселкам. 22 мая утром они проснулись на чердаке крестьянской избы в лесной деревушке Ивановке, верстах в тридцати от приморского уездного города Ольги. В отверстие меж потолком и крышей глянули на них облитая солнцем осиновая роща и очень яркий клочок голубого неба.

Мартемьянов вспомнил, что в этот день, двадцать пять лет назад, он на глазах целой толпы убил в запальчивости человека, которого следовало бы убить и в более спокойном состоянии. Сережа вспомнил, что в этот день, год назад, за несколько недель до белого переворота, он был исключен из шестого класса гимназии за организацию ученической забастовки. Мартемьянов был человек уже пожилой, виски у него были совсем седые, Сережа — большерукий подросток с черными глазами. События эти были самыми значительными в их жизни.

Они не нашли нужным поделиться друг с другом своими воспоминаниями и, наскоро одевшись, спустились в избу.

Крестьянина, принявшего их на постой, звали Иосиф Шпак. На местном путаном наречии, смешавшем все российские говоры, фамилия эта значила не то скворец, не то воробей. Но фамилия эта не шла к нему: крестьянин был костляв, высок, лицо имел худощавое, длинное, в мужественных продольных морщинах, в длинной бороде, такой запущенной и грязной, что казалась она слепленной из отдельных клочков, глаза голубые, покорные, с одним вывороченным бескровным веком на правом. Лет ему было уже далеко за сорок, и говорил он и двигался не торопясь, точно познал тщету даже самых поразительных и бескорыстных человеческих усилий.

В деревне звали его больше Боярином, прозвищем, данным ему в насмешку за то, что в молодости он частенько брался за крупные неосуществимые дела, по нескольку дел зараз: вроде бондарного ремесла, выделки кож или мази для колес, каких-нибудь лыжных заготовок (‘лыжи сю зиму дорога должны пойти’, — говорил он), но ничего у него не выходило, и был он при большой семье самым маломощным хозяином в этой и вообще-то нищей деревушке. Сереже и Мартемьянову обидно и жалко было смотреть, как, жадничая над их салом, оставляя на нем следы своих грязных пальцев, Боярин мелко-мелко крошил его на сковороду тем самым ножом, которым только что чинил лапти.

Боярина, как человека бывалого и ничем не рискующего, да вдобавок еще отца двух партизан, избрали в этот день делегатом на съезд. И он же вызвался провести своих постояльцев до Ольгинского перевала.

Вышли они на рассвете, когда допевали уже третьи петухи и видны стали свернувшиеся в лопухах росистые оловянные капли.

Всю дорогу до перевала Мартемьянов был молчалив, рассеян, все забегал вперед, по-стариковски налегая на пятки; рассматривал тропу, деревья, — его широкое, в редких рябинах лицо, заросшее жесткой рыжеватой щетиной, было чем-то озабочено. Сережа заметил его беспокойство уже под самым перевалом: Мартемьянов стоял возле серого кривого дуба и, в волнении обламывая кусты вокруг, ковырял пальцем какую-то старинную ржавую засечку; через минуту его солдатская шапка и порыжевшая от солнца спина мелькали где-то далеко от тропы.

— Интересуется, — равнодушно сказал Боярин.

Пождав Мартемьянова и не дождавшись, они вдвоем взошли на перевал, на солнечный счастливый юр, и море раскрылось перед ними, оранжево дымясь.

Горный отрог распадался тут на множество мелких отрожков, несших к морю зубчатые стены лиловых хвойных чащ. И до самого моря, все расширяясь и расцветая, стлались промеж них душистые пади, распадки, полные яркой зелени — дубовой глянцевой плотной листвы, красноватых кленов, тисов, орешников; внизу, вдоль реки, вилась кудрявая верба, исходящая пушистым розовым семенем; цвела черемуха; березовые девственные рощи, волнуясь и блистая корой, толпились по опушкам солнечных лугов, по лугам неслышно бродили облачные тени.

На ближней стороне залива в виде удлиненной подковы Сережа с трудом различил какие-то едва проступающие сквозь кусты строеньица: игрушечную колокольню, пакгаузы.

— Пост святой Ольги, как называли ранее, — пояснил Боярин. — С семнадцатого году город считается. Только какой уж там город: там и домов-то — раз, два, и обчелся…

‘Так вот она какая Ольга. ‘ — подумал Сережа: он был столько наслышан об этом военном поселении, о том, что за обладание им велись ожесточенные бои, и вдруг — незначительная деревушка, примечательная только своей колокольней да цинковыми пакгаузами…

Но так прекрасны были солнечные долины, веером распростершиеся перед ним, точно перья гигантского павлиньего хвоста, радужные концы которых спускались в голубую воду, и так приятно было ощущение усталости, влажного ветра на щеках, тяжести винчестера — настоящего охотничьего винчестера — за плечами, а главное, так еще свежо, так ново было все, что он пережил за последние недели, — весь их страннический путь через леса, перевалы, болота; таинственные ночи у костров, полные безликих шорохов, трепета совиных крыл, далекого звучания падающей воды или осыпающегося щебня; ночи на заброшенных хуторах, на туземных стойбищах, пахнущих дымом и невыделанной кожей; золотисто-розовый туман по утрам, за которым внезапно открывались зеленеющие пашни, поднятые с весны поскотины, шумные села, кипящие вооруженным народом, бурные крестьянские сходы, вереницы подвод, беспрерывная смена лиц и событий, в которой особенно весело было ловить на себе быстрые любопытные взгляды из-под какого-нибудь ситцевого платочка, — так молодо и волнующе необычно было все это, что мимолетное разочарование тут же покинуло Сережу, и смешанное чувство восторга, беспредметной жалости, любви ко всему овладело им.

— У нас через эту Ольгу в аккурат переселение было, — говорил Боярин медлительным глуховатым голосом, не замечая, что Сережа не слушает его. — Привезли нас тоже вот на пароходе, да в аккурат, где те сараи с цинка, и выгрузили. Ну, да сараев тогда этих, например, не было, церкви тоже; одне только деревянные бараки да десятка два хатенок. Было-то это давненько, годов уже не менее осьмнадцати, а то и более… Якорь спустили вон там, подале, услали лодку, а нам сперва не дают: обождите, мол, начальство пачпорта проглядит. Что ж, проглядит — проглядит, ладно… Молодым-то ребятам и горя мало, вроде как даже интересно, а старики, уж они видют: горы да лес — и боле нет ничего… ‘Вот тебе, думают, и Зеленый Клин!’ С нами на пароходе хохлы ехали, семьи четыре, — мы-то сами воронежские, а то хохлы, — так они всю дорогу гундели: ‘О це ж Зелений Клин, да коли ж Зелений Клин! Да там трава с чоловика, да там с винограду аж деревья гнутся, да там земля чорна на сажень. ‘ Ай, дураки-и… Ха. Тьфу. — И Боярин вдруг крепко выругался, махнул костлявой рукой, похожей на конскую берцу, и даже топнул.

Сережа с удивлением посмотрел на него.

— Ну, хорошо-о… А уже, как сказать, холода были, — ежели бы дома, самое бы молотить. Одежонка у нас плохонькая, а мы все на борте стоим, за перильца держимся, все на берег смотрим… Когда — глядим, плывет наша шлюпчонка, везет двоих. Один такой вроде маленький, седенький, весь в пуговицах, а другого что-то не упомню, только, видать, помоложе. Взойшли они на трапу, побалакали с капитаном: то, се — да к нам. Тут бабы наши вперед: просить. И, правда, уж замучились все. У других ребята грудные — в аккурат на пароходе родились: как-никак, а более двух месяцев всеё дороженьки — тоже надо подумать. Ну, баб маленько пооттерли. ‘Хто вас плепровождает?’ — спрашивают. Мы со страху и не разобрались, — а шут его знает, чего им там! — стоим, молчим. ‘Старшина-то у вас есть?’ У нас, правда, был один вроде за старшину, его еще в Одессе выбрали, — мужик тоже из нашей деревни. Теперь-то уж он помер. Пуня — фамилия ему была, а звать не то Астафей, не то Ефсифей — чудное такое прозвание… Вот он и выходит: ‘Здесь, говорит, старшина’. — ‘А пачпорта, говорят, в порядке?’ И… пошла канитель!

Боярин вздохнул, почесал под рубахой, вспоминая все новые и новые подробности своего переселения… Нет, все это было совсем не то, о чем ему нужно было говорить.

Не мог он рассказать о том, как безземельные воронежские мужики, обремененные семьями да вшами, совершили этот гигантский рейс вокруг Аравии и Индии в поисках новой родины — ‘садить села на сыром кореню’, как в летописной древности. Какими райскими красками были расписаны им эти новые земли с саженными назьмами, безграничными покосами, тучнеющие под тяжестью своих плодов… И как велико было разочарование.

Лучшие земли были уже заняты сибирскими староверами, поднявшими по ста десятин и более. Вместо жирного российского чернозема — тонкие пласты перегноя, выпахавшегося в первые же годы, родившего только сорные травы. Вместо баснословных покосов — мокрый кочкарник, покрытый резучкой и кислыми злаками… А вода — каждый год сносившая в море плоды нечеловеческих трудов, а гнус — доводивший до бешенства людей и животных, а зверь — ревевший по ночам у самых землянок, — нет, это были совсем, совсем не райские земли. И тайга в ее буйном великолепном цветении, так глубоко поражавшая Сережу своим великолепием, — как хищный враг, как вор, противостояла людям.

— А где же тут Гиммеровские рудники? — спросил Сережа, глядя с невольной брезгливой жалостью на то, как развешивает Боярин на солнце вонючие ветошки, разминает пальцами свои потные, белые, грязные ступни.

— Какие там рудники! — безнадежно отозвался Боярин. — Железные, что ли? Да, доставали тут руду, копали ямы… отседа не видать их. Это — вон за тем хребтиком и туда подале, к святому Владимиру… Тут у нас святые все, — вставил он с хитроватой усмешкой, и лицо его сразу было поумнело, но обычное выражение покорности и ленивого всезнайства тотчас же вернулось к нему. — У него все больше китайцы работали, русские мало. А как восстание пошло, и китайцы сбегли: должно, в хунхузы подались. Теперь все народное будет, — закончил он не совсем искренне, желая угодить слушателю.

Летающий Парось

янв. 23, 2017 | 11:22 am

Обещанный отчет о досмотренном вчера сериале с Дэмиэном Льюисом в главной роли. Некоторое время назад внезапно поняла, что безумно-безумно соскучилась по хорошему сериальному процедуралу. Чтобы в нем были на уровне все компоненты: полицейская драма с интригой, крепкий дуэт напарников, а главное хорошая детективная составляющая из серии в серию. И чтобы каждый эпизод удивление в финале на словах детективов, что убийца таки дворецкий. Вот по всем этим параметрам «Лайф» подошел просто идеально.

Боюсь снова быть обозванной шовинисткой, но я на самом деле считаю этот сериал старым. Все же 10 лет достаточный срок для того, чтобы много чего устарело и в манере подавать сюжет. Плюс глаза немного резали все эти «модные» в 2007-2008 шмотки, прически, гаджеты, а слух — музыкальное сопровождение. Но и жирнющий плюс «Лайфа» в его олдскульности. Все же пара детективов в Калифорнии это жанровый канон из 80-х со всеми вытекающими.

Главный герой — мужик не от мира сего. 12 лет по подложному обвинению в тюрьме строгого режима, освобождение и многомиллионная компенсация, восстановление на службе, должность детектива. Исповедует дзен-буддизм и восточное милосердие. Постоянно ест фрукты, припоминая хреновое тюремное питание. Устроен вроде хорошо, но тянет за собой в новую жизнь не отстегнувшийся парашют из прошлого. А там как минимум нераскрытое убийство семьи, за которое его и посадили, смотавшаяся к другому любимая супруга и коррупционный полицейский заговор.

Напарница — бывшая наркоманка и алкоголичка тоже с мощным кейсом проблем из прошлого. Никакого дзен-буддизма не исповедует, поэтому крысится на весь мир вокруг и своего нового напарника в первую очередь. Но по классике жанра, постепенно оттаивает и занимает полноценную роль в этом межполовом дуэте побитых жизнью и карьерой хороших людей.

Теперь про сам сериал. Мне он очень понравился и я благодарна всем, кто мне советовал его посмотреть. Как всегда дико привлекательный и очаровательный Льюис красиво стоит, красиво ест и красиво делает злое лицо. Сара Шахри поначалу раздражала своим персонажем, но потом я поняла, что именно на такой напарнице и держится вся химия этого дуэта. И очень понравились второплановые персонажи — начальник во втором сезоне, секретарь-экономист и сосед по дому Чарли и его бывший напарник. Они как-то всегда вовремя появлялись в повествовании и вносили нужные эмоции и много юмора.

Вообще пятерка создателям за то, что так умело в казалось бы серьезный процедурал этот юмор добавляли. Потому что без определенного идиотизма в личной жизни Чарли Круза все смотрелось бы иначе.

Но не все так безоблачно, иначе сериал продержался на ТВ больше 2 сезонов. Если первый сезон был драмой с надрывом, чем и цеплял, то во втором началась какая-то карусель. Круза заставили больше чудить. Напарницу сделали более секси. Резко решили делать драму между детективом и его бывшей женой, потом передумали и тетка вообще пропала из поля зрения. Убрали и остальных ключевых персонажей из первого сезона, на которых можно бы было строить дальше линию коррупционного заговора. Не связанные с общей конвой серии таки жгли. Понравилась та, где про выигравших в лотерею, про девушку-киллера. И особенно 10-ая «Evil. And His Brother Ziggy» удалась и драмой, и красотой. И кстати у этой серии рейтинг зрителей по просмотрам почти в два раза выше, чем у остальных серий за весь сезон. Ну и для фанатов «Смертельного оружия» — там молоденький Кроуфорд без усов и 5 минут, но отжигает на все сто:-)

Вот после 10-ой серии поезд пошел под откос. Виной тому внезапная беременность актрисы, игравшей напарницу Круза. Она тянула, пока еще не были очевидно изменения в фигуре. пару серий ходила в балахонах, а потом почти везде ее снимали только по плечи. А потом ее персонаж резко сослали работать в ФБР. Крузу в одной серии дали одного напарника, в другой быстро выписали другую тетку. Персонаж Кристины Хендрикс из второго сезона слился по сюжету со свадьбы, а по факту в сериал «Безумцы». Зато в сериал пришла супруга Льюиса Хелен МакКрори. Все древние сюжетные линии похерили, а сериал как-то коряво свернули. Хотя финальная серия таки вышла хорошая. Но оно может и к лучшему, что свернули. Зато есть вполне себе органичные 2 сезона жизни хорошего детектива Чарли Круза.

Ну и Дэмиэн Льюис как виски — с каждым годом все дороже и элитнее.

Поезд никогда не наедет на человека!

Люди и автомобили сами попадают под него. Каковы причины трагедий на переездах? Рассмотрим некоторые:

• Спешка. Люди беспечны, думают, пронесло раз, повезет и другой.
• Невнимательность. Разговоры по телефону за рулем, слушание громкой музыки, конечно же, притупляют внимание.
• Усталость. Из-за нее случаются несчастные случаи в 20 %.
• В 25 % причиной трагедий становится употребление наркотических средств.
• Превышение разрешенной скорости становится наиболее частой причиной несчастных происшествий на железнодорожных переездах, им отводится 30 % случаев.

Это страшная статистика. Ни пять, ни десять, ни пятнадцать минут задержки перед переездом не стоят жизни человека. Особенно когда вы не один в автомобиле, когда в детском кресле сидит ребенок.