Поезд упал под откос

Посадили «стрелочников». Самая страшная авария на железной дороге СССР

Тридцать лет назад, 3 июня 1989 года, произошла крупнейшая в истории Советского Союза железнодорожная катастрофа. На перегоне Аша — Улу-Теляк, что в районе Уфы, во время встречного прохождения двух пассажирских поездов № 211 «Новосибирск — Адлер» и № 212 «Адлер — Новосибирск», произошел сильнейший взрыв. Как впоследствии выяснилось, взрыв стал следствием аварии на трубопроводе Сибирь — Урал — Поволжье, проходившем вдоль железнодорожного полотна.

В результате катастрофы погибли 575 человек, в том числе 181 ребенок. Еще более 600 человек получили ранения и травмы различной степени тяжести. О силе взрыва можно судить хотя бы по тому обстоятельству, что в городе Аше, расположенном в 10 км от места происшествия, взрывной волной повыбивало стекла в домах. Взрыв повредил 37 вагонов и 2 электровоза, 26 вагонов полностью выгорели, 7 вагонов были повреждены до такой степени, что их ремонт не представлялся возможным и они были исключены из инвентаря.

Взрыв на нефтепроводе

Трубопровод Западная Сибирь – Урал – Поволжье, на котором произошла авария, приведшая к трагедии, был сравнительно недавно построен. Его строительство началось в 1981 году по поручению Совета Министров СССР. Первоначально он строился как нефтепровод, но затем Министерство нефтяной промышленности СССР приняло решение перепрофилировать объект в продуктопровод, в соответствии с чем были внесены изменения, направленные на перепрофилирование трубопровода для транспортировки сжиженного газа. Хотя правила запрещали транспортировать сжиженный газ под давлением по трубопроводам диаметром свыше 400 мм, а диаметр данного трубопровода составлял 720 мм, это требование было проигнорировано.

В 14 местах трубопровод пересекал железнодорожное полотно. Среди пересекаемых железнодорожных магистралей была и Транссибирская железнодорожная магистраль, характеризовавшаяся большим грузопотоком. На протяжении 273 км трубопровод очень близко подходил к железным дорогам – на расстояние ближе 1 км, а также шел в опасной близости от населенных пунктов – городов Миньяр, Усть-Катав, Златоуст, поселка Кропачево.

4 июня 1989 года в 01:15 по местному времени (3 июня 1989 года в 23:15 по московскому времени) в момент, когда друг с другом встретились два пассажирских поезда, следовавших по Транссибу, произошел мощный взрыв газа и вспыхнул сильнейший пожар. Газовая смесь могла взорваться от случайной искры, от «бычка» сигареты, выброшенной из окна поезда.

В поездах № 211 «Новосибирск — Адлер» (20 вагонов, локомотив ВЛ10-901) и № 212 «Адлер — Новосибирск» (18 вагонов, локомотив ЧС2-689) находились 1284 пассажира и 86 членов локомотивных и поездных бригад. Столь большое количество пассажиров объяснялось тем, что оба поезда были курортными, в них ехали семьи с детьми, отправлявшиеся на курорты или возвращавшиеся с них, а также дети, следовавшие в пионерские лагеря на Черноморском побережье Кавказа.

Кстати, именно большое количество детей в поездах и стало одной из главных причин расхождения в подсчете количества погибших. Не исключено, что их было больше на несколько десятков человек, чем заявлялось в официальных сообщениях, поскольку часто на маленьких детей билеты не покупали, кроме того многие люди предпочитали ездить за небольшую мзду в купе проводников, также не приобретая билеты через кассу.

В результате взрыва 11 вагонов были сброшены с железнодорожных путей, 7 из них полностью сгорели. Еще 27 вагонов обгорели снаружи и выгорели внутри. В катастрофе погибли 575 человек. Среди них были 9 хоккеистов команды «Трактор-73». 623 человека стали инвалидами вследствие полученных тяжелейших травм и ожогов.

Как произошел взрыв

Как удалось выяснить, на трубопроводе Западная Сибирь – Урал – Поволжье образовалась узкая щель длиной около 1,7 м. Из-за протечки трубопровода газ скапливался в низине, по которой и проходила железная дорога. Транссиб шел в 900 метрах от трубопровода. До катастрофы оставалось всего три часа, когда приборы показали падение давления в трубопроводе. Но дежурные не стали искать утечку, а увеличили объемы подачи газа, чтобы восстановить давление. В результате увеличения подачи, газа через образовавшуюся щель вытекло большое количество пропана, бутана, которые сформировали «газовое озеро» в низине, где проходила железная дорога.

Хотя незадолго до катастрофы машинисты проходивших по данной магистрали поездов предупреждали диспетчерскую службу о сильной загазованности участка, железнодорожное начальство также не придало этому обстоятельству серьезного значения и не стало предпринимать каких-либо мер по временному прекращению движения поездов через данный участок.

Согласно официальной версии, главной причиной образовавшейся утечки газа могло стать механическое повреждение, которое трубопроводу нанес ковш экскаватора при проведении строительных работ в октябре 1985 года, за четыре года до взрыва. Но собственно утечка газа началась за 40 минут до взрыва.

Другая версия говорит о том, что авария могла стать следствием коррозионного воздействия электрических токов утечки на внешнюю часть трубы. Примерно за 2-3 недели до катастрофы на трубопроводе образовалась пробоина, которая в месте расширения газа, вследствие охлаждения трубы, стала расти в длину. Образовалась трещина. Почва на глубине траншеи начала пропитываться жидким конденсатом, после чего он спускался в сторону железной дороги. Когда два поезда встретились и затормозили, могла возникнуть искра, в результате которой и произошел взрыв газа.

Реакция советского руководства

4 июня 1989 года, на следующий день после аварии, на место происшествия прибыли представители высшего руководства коммунистической партии и советского государства — Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Верховного Совета СССР Михаил Сергеевич Горбачев.

Приехали и члены правительственной комиссии по расследованию обстоятельств аварии, председателем которой был назначен заместитель Председателя Совета Министров СССР Геннадий Георгиевич Ведерников – бывший первый секретарь Челябинского обкома КПСС, а до этого – первый секретарь Челябинского горкома КПСС, хорошо знавший регион и его проблемы. В память о погибших в результате Уфимского взрыва людях 5 июня 1989 года был объявлен однодневный траур.

Судебное разбирательство по делу о взрыве под Уфой продолжалось шесть лет и закончилось уже в Российской Федерации, после прекращения существования советского государства. Обвинение было предъявлено девяти должностным лицам – начальнику строительно-монтажного управления треста «Нефтепроводмонтаж», проводителям работ и начальникам участков.

Но каких-то серьезных сроков лишения свободы им так и не было назначено. Фактически за гибель 575 человек никто не понес реального наказания. Более того, высокопоставленных руководителей советской нефтегазовой промышленности суд обошел стороной, хотя на стадии следствия их ролью в халатном отношении к трубопроводу и интересовались следователи.

Ответили «стрелочники», приговоры были мягкими

Юрист Андрей Лисов давно изучает вопросы ответственности перевозчиков и государства перед людьми, пострадавшими в результате аварий и катастроф. Как отмечает эксперт, в Уголовном кодексе РСФСР в то время присутствовало несколько статей, по которым предусматривалась ответственность за нарушение правил безопасности при проведении определенных видов работ. Так, например, статья 215 УК РСФСР предусматривала ответственность за нарушение правил безопасности при проведении строительных работ, если оно причинило вред людям. И эта статья предполагала весьма мягкие наказания – по части первой до одного года лишения свободы, по части второй – до пяти лет лишения свободы.

— Отмечу, что часть вторая инкриминировалась, если были человеческие жертвы. Что касается того, кого могли обвинить в подобных авариях, то, как правило, обвиняемыми становились рядовые сотрудники – рабочие, мастера, бригадиры, начальники участков, железнодорожные служащие. Хотя причины могли носить системный характер, но ведь всегда проще найти «стрелочника», который отсидит года два и вопрос будет закрыт – вроде как виновные получили по заслугам.

— Полагались ли какие-то компенсации жертвам? Получили ли они их?

— В Советском Союзе с компенсациями все обстояло похуже, чем сейчас. Впрочем, дотацию на погребение власти выплачивали – в размере 800 рублей, а по советским меркам, по ценам 1989 года, это были очень неплохие деньги. Другое дело, что имели место многочисленные злоупотребления при начислении этих дотаций. Например, известны случаи получения дотации по два раза особо предприимчивыми людьми. Но, конечно. о таких компенсациях, которые бы выплачивались в наши дни, тогда речь и не шла.

— Кто был признан виновным, какие получил наказания, справедливо ли это с вашей точки зрения?

— Как я уже отметил выше, признали виновными обычных людей – технических работников среднего звена. Впрочем, сроки, к которым их приговорили, были несерьезными.

Виновными были признаны, во-первых, главный инженер ПМК-1 Рамиль Уразин и прораб ПМК-1 Фануз Кашапов. Они были осуждены по статье 215 часть 2 УК РСФСР и получили по 2 года лишения свободы с отсрочкой приговора на год, после чего их освободили от ответственности по амнистии. Во-вторых, виновным признали проводившего изоляционные работы начальника участка СМУ-1 Игоря Калачева. Он получил точно такое же наказание и тоже был освобожден по амнистии. Реальные сроки получили начальник строительного управления треста «Нефтепроводмонтаж» Виктор Курочкин и начальник линейной инженерно-технологической службы Альметьевского управления магистральных продуктопроводов и Минибаевского газоперерабатывающего завода Александр Курбатов. Их осудили по двум статьям – статье 215 часть 2 УК РСФСР и статье 172 УК РСФСР «Халатность». И Курбатов, и Курочкин были приговорены к лишению свободы сроком на 2 года с отбыванием наказания в колонии-поселении. Наконец, начальник смены линейно-технологической службы Александр Макаров получил по статье 215 часть 2 два года с отсрочкой и также был амнистирован.

Таким образом, все лица, признанные причастными к катастрофе, унесшей жизни нескольких десятков советских граждан, по сути, отделались легким испугом. Вышестоящее начальство, прикрывая самих себя, сделало все возможное, чтобы не раздувать скандал вокруг этой страшной катастрофы. Конечно, такие приговоры вряд ли можно назвать справедливыми, и вдвойне несправедливо то, что из руководителей более высокого ранга не пострадал никто.

Последствия страшной катастрофы

На месте страшной катастрофы много дней подряд продолжались спасательные работы. Некоторые их участники до сих пор работают в скорой медицинской помощи.

Врач-реаниматолог Юрий Фурцев в интервью РИА Новости вспоминал:

Сама по себе авария, унесшая жизни 575 человек (и это только по официальным данным!), была одним из самых масштабных трагических событий в истории перестроечного СССР. Однако вскоре она оказалась «затертой» последовавшими не менее страшными событиями, только уже не техногенного, а политического и военного характера.

В 1990-1991 гг. усилились центробежные тенденции в национальных республиках, сформировалось фактическое двоевластие, в рамках которого президент РСФСР Борис Ельцин конкурировал за власть с президентом СССР Михаилом Горбачевым. В конце 1991 года Советский Союз прекратил свое существование, и постсоветские республики погрузились во мрак экономических кризисов, гражданских войн, политического хаоса. В этой ситуации всем было уже не до железнодорожной аварии, а о сотнях погибших людей остались скорбеть лишь их родственники да немногие очевидцы и участники ликвидации последствий страшной трагедии.

Выживание в метро: что делать, если упал на рельсы

Все знают, что метро – зона повышенной опасности. Причём во всех смыслах этого слова – желтый код по Куперу, состояние настороженности. Выживание в метро — это даже не про карманников, граждан, любящие оттаптывать ноги и случайно повиснув, рвать вещи. В час пик ещё неиллюзорный риск свалиться с платформы. И если человек упал на рельсы — эта ситуация особенно опасна, поскольку в ней очень легко начать действовать неправильно и лишиться не каких-то там денег и вещей, а жизни. И вот об этом мы с вами сейчас и поговорим.

Если есть время

Если ты упал на рельсы, то ни в коем случае не пытайся выбраться самостоятельно. Даже если подтягиваешься с утяжелениями и по сто раз за подход. Дело в том, что прямо под платформой проходит контактный рельс, который питает поезд. Да, он в кожухе, но этот кожух защищает сам рельс от грязи, а не людей от удара током. А если ударит – всё, это почти то же самое, что прикосновение к высоковольтным проводам. Подтянуться так, чтобы этого рельса не коснуться, можно, но сложно.

Поэтому, если неприятность случилась – беги в начало платформы. Там есть нормальная лестница.

Плюс поезд там тебя не так резво догонит, поскольку у машиниста будет время отреагировать. Пассажиры, конечно, экстренному торможению не обрадуются, но это уже их проблемы.

Если времени нет

Если ты упал на рельсы и уже видишь приближающийся поезд – не паникуй. Колея специально проектируется таким образом, чтобы в ней мог поместиться человек без проблем.

Нужно скинуть то, что на спине – желательно вперёд по ходу движения, лечь лицом вниз и против хода движения поезда, прикрыть уши руками, прижать локтями куртку и опустить вниз задницу.

И вот теперь можно паниковать. Даже орать можно, поскольку громыхать будет знатно – может и барабанную перепонку повредить. А крик хоть как-то давление выровняет. Но дёргаться всё равно нельзя, мало ли, какая деталь на днище вагона выступает – зацепит, протащит за собой – и всё, приехали. Поэтому нужно придерживать куртку, чтобы он потоком воздуха не задралась. Поэтому и ложиться нужно на живот, против направления движения – через ворот особо много не задерётся.

Так что лежи, ори, подавай признаки жизни и демонстрируй своё месторасположения. Поезд остановится – слушай, если ещё в состоянии слышать, команды сотрудников метрополитена. К тому моменту контактный рельс обычно отключают, так что опасаться уже нечего.

Если упал на рельсы другой человек

Если рядом с вами на рельсы упал человек, нужно кратко, ёмко и громко направить его в начало платформы, удерживая от попыток залезть на неё. Ни в коем случае не подавать руки и не пытаться вытащить самостоятельно – он зацепит контактный рельс и вас двоих прибьёт. А он зацепит его обязательно – именно к этому и нужно быть готовым.

Пока человек бежит к началу платформы – сообщить о происшедшем любым сотрудникам метрополитена – хоть уборщице, хоть полиции.

У них есть чёткие инструкции, что делать, куда звонить и кого предупреждать.

Если видите, что человек добежать не успевает – так же кратко и ёмко командуйте ему действия из прошлого пункта. Упасть головой к поезду лицом вниз, заткнуть уши, отбросить рюкзак, прижать куртку, чтобы не зацепилась ни за что.

Если поезд просто никуда не едет

Есть ещё один вариант, когда вы можете попасть на рельсы метро — когда состав находится в перегоне, но не может продолжать движение вследствие поломки или по иным причинам. В таких ситуациях обычно объявляют экстренную эвакуацию. Народ спускается на рельсы и мирно двигается вперёд по ходу движения, придерживаясь центральной стороны и не заглядывая в боковые ответвления, хотя и очень хочется. Вот только сломавшийся поезд не равно отключению контактного рельса.

Именно поэтому идти нужно строго по центру колеи и ни за что подозрительное руками не хвататься.

А ещё лучше – сдвинуться вправо по ходу движения – рельс обычно пролегает ближе к левой части.

Как видите, ситуация опасная, но не смертельная. Если действовать быстро, можно обделаться лёгким испугом. Если медленно – просто обделаться, но уцелеть. Ведь выживание в метро, как и выживание впринципе, зависит исключительно от знаний, умений и готовности их использовать.

Переговоры в кабине экипажа перед крушением

За 30 минут до крушения в кабине находятся командир Кудринский и второй пилот Пискарев. Командир Данилов, отсидевший положенное количество за штурвалом, отдыхает в пассажирском салоне.

С 00:40 по местному времени в кабину заходят дети Кудринского и его друг Макаров, также опытный пилот «Аэрофлота», летевший в качестве пассажира. Фактически за пилотирование самолета отвечает только Кудринский. Он предлагает Яне сесть в кресло пилота.

— Иди садись на мое кресло, хочешь?

Девочка сменяет отца за штурвалом.

— Пап, подними меня [в кресле], — просит она.

— Ну что, Яна, будешь пилотировать? Держись за штурвал, держись.

Примерно через 5 минут самолет выполняет разворот влево, а затем вправо, после чего выходит на программный курс следования. Кудринский показывает дочери управление самолетом, используя автопилот. Позже в акте расследования катастрофы этот маневр расценят как «отвлекающий фактор для экипажа».

Яна освобождает штурвал, ее место занимает Эльдар. Происходящее в кабине снимает на видеокамеру друг семьи Макаров. Кудринский показывает Эльдару тот же маневр, что и для Яны. За три минуты до крушения сын просит «покрутить» штурвал:

— Этот крутить можно?

— Да, — разрешает отец. — Так, смотри за землей, куда будешь крутить. Поехали влево, влево крути.

Эльдар выполняет команду — исправно работающий автопилот реагирует на это. Отключается автоматическое управление элеронами, отвечающими за крен самолета. Далее пилотирование, по сути, ведется вручную, однако факт отключения автопилота никто не замечает.

Через десять секунд самолет постепенно уходит вправо и достигает критического крена. Эльдар замечает «что-то непонятное»:

— А чего он [самолет] поворачивается?

— Сам поворачивается? — уточняет Кудринский.

Пилоты не понимают, что происходит с лайнером. Макаров предполагает, что самолет попал в «зону ожидания» — пространство для ожидания захода на посадку. Пискарев и Кудринский соглашаются с ним. (Возможно, на навигационном дисплее возникли «ложные» траектории полета.)

Самолет сваливается в глубокий крен, пилоты замечают это не сразу. Растет перегрузка.

— Ребята-а-а! — протягивает Макаров.

— Держи! Держи штурвал, держи! — кричит сыну Кудринский, заметив тряску.

Второй пилот пытается вывести самолет из правого крена, но уже поздно — самолет наклонен на 90 градусов, он начинает сваливаться.

— В обратную! Влево крути! Влево! — командуют попеременно Кудринский и Макаров.

Пилот Пискарев дает те же самые команды Эльдару, но мальчик мешает его действиям, держась за штурвал. (Комиссия, проводившая расследование, называет действия экипажа по парированию крена «неадекватными ситуации».)

Самолет уходит с заданной высоты, в кабине появляется сигнал «Предупреждение о сваливании», отключается автопилот.

— Да влево! Земля вот! — кричит Пискарев.

— Эльдар, выходи! Выползай назад.

Судя по всему, экипаж выводит самолет из глубокого крена, но лайнер уходит в пике и набирает скорость. Перегрузка достигает 4,6 единиц — примерно столько же испытывают космонавты при спуске на Землю. Кудринский пытается сесть за штурвал, но в условиях перегрузок Эльдар не может встать с кресла.

Через 30 секунд самолет входит в «штопор», начинается отвесное пикирование. После нескольких попыток Кудринский наконец-то занимает свое место. (Комиссия расследователей полагает, что в момент «штопора» экипаж еще мог вывести самолет на управляемые режимы полета.)

— Полный газ! — кричит Пискарев.

— Дал газ! — отвечает Кудринский.

— Скорость большая очень! Убери газы! Потихонечку!

— Сейчас выйдем! Все нормально! Потихоньку, блин!

В 0:58 самолет сталкивается с землей в окрестностях села Малый Майзас. Лайнер полностью разрушается, начинается пожар.

Расшифровка черных ящиков:

• 1
• 2
• 3
• 4
• » .
• 28

А юность была как молитва воскресная

Фронтиспис первого сборника А. Ахматовой «Вечер».

Художник Е. Лансере. 1912 г.

То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует, То в инее ярком блеснет, Почудится в дреме левкоя… Но верно и тайно ведет От радости и от покоя. Умеет так сладко рыдать В молитве тоскующей скрипки, И страшно ее угадать В еще незнакомой улыбке.

По аллее проводят лошадок, Длинны волны расчесанных грив. О пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив. Странно вспомнить! Душа тосковала, Задыхалась в предсмертном бреду, А теперь я игрушечной стала, Как мой розовый друг какаду. Грудь предчувствием боли не сжата, Если хочешь – в глаза погляди, Не люблю только час пред закатом, Ветер с моря и слово «уйди».

…А там мой мраморный двойник, Поверженный под старым кленом, Озерным водам отдал лик, Внимает шорохам зеленым. И моют светлые дожди Его запекшуюся рану… Холодный, белый, подожди, Я тоже мраморною стану.

Смуглый отрок бродил по аллеям У озерных глухих берегов. И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов. Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни… Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни.

«И мальчик, что играет на волынке…»

И мальчик, что играет на волынке, И девочка, что свой плетет венок, И две в лесу скрестившихся тропинки, И в дальнем поле дальний огонек, – Я вижу все. Я все запоминаю, Любовно-кротко в сердце берегу, Лишь одного я никогда не знаю И даже вспомнить больше не могу. Я не прошу ни мудрости, ни силы, О только дайте греться у огня. Мне холодно! Крылатый иль бескрылый, Веселый бог не посетит меня.

«Любовь покоряет обманно…»

Любовь покоряет обманно Напевом простым, неискусным. Еще так недавно-странно Ты не был седым и грустным. И когда она улыбалась В садах твоих, в доме, в поле, Повсюду тебе казалось, Что вольный ты и на воле. Был светел ты, взятый ею И пивший ее отравы. Ведь звезды были крупнее, Ведь пахли иначе травы. Осенние травы.

«Сжала руки под темной вуалью…»

Сжала руки под темной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?»… – Оттого что я терпкой печалью Напоила его допьяна. Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот, Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот. Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: «Не стой на ветру».

«Память о солнце в сердце слабеет…»

Память о солнце в сердце слабеет, Желтей трава, Ветер снежинками ранними веет Едва-едва. Ива на небе пустом распластала Веер сквозной. Может быть, лучше, что я не стала Вашей женой. Память о солнце в сердце слабеет, Что это? Тьма? Может быть! За ночь прийти успеет Зима.

«Высоко в небе облачко серело…»

Высоко в небе облачко серело, Как беличья расстеленная шкурка. Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело Растает в марте, хрупкая Снегурка!» В пушистой муфте руки холодели. Мне стало страшно, стало как-то смутно. О как вернуть вас, быстрые недели Его любви, воздушной и минутной! Я не хочу ни горечи, ни мщенья, Пускай умру с последней белой вьюгой, О нем гадала я в канун Крещенья. Я в январе была его подругой.

Дверь полуоткрыта, Веют липы сладко… На столе забыты Хлыстик и перчатка. Круг от лампы желтый… Шорохам внимаю. Отчего ушел ты? Я не понимаю… Радостно и ясно Завтра будет утро. Эта жизнь прекрасна, Сердце, будь же мудро. Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше… Знаешь, я читала, Что бессмертны души.

«…Хочешь знать, как все это было?…»

…Хочешь знать, как все это было? – Три в столовой пробило, И прощаясь, держась за перила, Она словно с трудом говорила: «Это все, ах нет, я забыла, Я люблю Вас, я Вас любила Еще тогда!» «Да?!»

ПЕСНЯ ПОСЛЕДНЕЙ ВСТРЕЧИ

Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки, Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Показалось, что много ступеней, А я знала – их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: «Со мною умри! Я обманут моей унылой, Переменчивой злой судьбой». Я ответила: «Милый, милый! И я тоже. Умру с тобой…» Это песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем.

«Как соломинкой, пьешь мою душу…»

Как соломинкой, пьешь мою душу. Знаю, вкус ее горек и хмелен, Но я пытку мольбой не нарушу, О, покой мой многонеделен. Когда кончишь, скажи. Не печально, Что души моей нет на свете, Я пойду дорогой недальней Посмотреть, как играют дети. На кустах зацветает крыжовник, И везут кирпичи за оградой. Кто ты: брат мой или любовник, Я не помню, и помнить не надо. Как светло здесь и как бесприютно, Отдыхает усталое тело… А прохожие думают смутно: Верно, только вчера овдовела.

«Я сошла с ума, о мальчик странный…»

Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа!

• 1
• 2
• 3
• 4
• » .
• 28

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Что делать, если упал на рельсы в метро

Метро не зря считается транспортным предприятием повышенной опасности. Но мы не собираемся никого пугать. Просто не лишним будет напомнить, что от падения на рельсы не застрахован никто. Человека могут нечаянно толкнуть, у него может закружиться голова. Да мало ли какие бывают ситуации!

Безусловно, при падении на рельсы можно получить довольно серьёзную травму ещё до прибытия поезда. Но если падение всё же не вызвало критических последствий, если человек взял себя в руки и не стал паниковать в такой экстремальной ситуации, то пусть наша небольшая инструкция поможет ему сделать всё правильно.

Мы отдаём себе полный отчёт в том, что при падении на рельсы в метро человеку уж точно будет не до того, чтобы доставать телефон или планшет и искать в интернете указания, как же быть дальше. Но надеемся, что всё прочитанное ниже останется в памяти и в нужный момент всплывёт на поверхность. Говорят, что в моменты опасности человек становится способен на самые разные чудеса.

В общем, прочтите и сохраните. И будьте внимательны и осторожны, как говорят в метрополитене. Надеемся, что эта инструкция никогда никому не пригодится.

1. Бегите по ходу движения поезда

Если случилось так, что вы оказались на путях, а поезда ещё нет, то отойдите от платформы и бегите в сторону, противоположную той, откуда должен появиться состав. То есть по ходу движения поезда, к началу платформы — туда, где расположено цифровое табло. В этом месте поезд так или иначе остановится, и вас увидит машинист. Сотрудники метрополитена помогут вам выбраться на платформу. Тем более что возле цифрового табло есть обычная лестница, по которой легко можно будет подняться с путей.

2. Не приближайтесь к контактному рельсу

Электропоезд в метро движется по двум обычным ходовым рельсам, а электричеством питается от третьего — контактного. Вот он как раз под напряжением.

Контактный рельс расположен сбоку, cлeвa по хoдy движения поезда, под платформой, а на станции «Речной вокзал» — между путями. Этот элемент выделен ярким защитным коробом жёлтого или красного цвета. Ни в коем случае не подходите к нему! Напряжение там — 825 вольт, а это практически верная смерть.

3. Не принимайте помощь других пассажиров

Не пытайтесь выбраться на платформу самостоятельно. Если кто-то сверху подаёт вам руку, откажитесь от помощи: током от контактного рельса ударит обоих.

И наоборот: если вы, стоя на платформе, оказались свидетелем происшествия, не геройствуйте и не пытайтесь вытянуть пострадавшего за руки — себе дороже. Также не стоит использовать для этих целей снятую одежду — куртки, плащи и тому подобное.

Правильнее всего будет оповестить о случившемся дежурного по станции, сотрудника полиции, да хоть уборщика на платформе! На этот случай проинструктированы абсолютно все сотрудники метрополитена. Кстати, в торцах пассажирской платформы есть телефоны и средства связи, которыми можно воспользоваться в экстренной ситуации.

4. Ложитесь между рельсами

Если вы оказались на рельсах и уже видите приближающийся поезд, а убежать от него нет возможности — немедленно ложитесь лицом вниз в путевой лоток. Это выемка между рельсами. При этом желательно успеть снять с себя рюкзак или сумку. Это нужно сделать, чтобы их не зацепило поездом. По этой же причине стоит максимально прижать к себе одежду.

Лечь нужно головой в сторону приближающегося состава — иначе полы одежды может поднять потоком воздуха и она зацепится за поезд. А путевой лоток спроектирован таким образом, чтобы человек там ничего задеть не мог, так что нужно зафиксировать положение тела и лежать неподвижно.

5. Ждите помощи

После того, как поезд остановится, не стоит выбираться самостоятельно. Подождите, пока к вам подоспеют сотрудники метрополитена и скажут, что и как делать дальше. Следуйте указаниям дежурного по станции.

Не пропускайте актуальные репортажи и интервью — подписывайтесь на канал Новосибирских Новостей на YouTube .